|
|
||||
Баба-яга и Заморышекил-был старик да старуха; детей у них не было. Уж чего они ни делали, как ни молились богу, а старуха все не рожала. Раз пошел старик в лес за грибами; попадается ему дорогою старый дед. — Я знаю, — говорит. — что у тебя на мыслях; ты все об детях думаешь. Поди-ка по деревне, собери с каждого двора по яичку и посади на те яйца клушку; что будет, сам увидишь! Старик воротился в деревню; в ихней деревне был сорок один двор; вот он обошел все дворы, собрал с каждого по яичку и посадил клушку на сорок одно яйцо. Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха, — а из тех яичек народились мальчики; сорок крепких, здоровеньких, а один не удался — хил да слаб! Стал старик давать мальчикам имена; всем дал, а последнему недостало имени: — Ну, — говорит, — будь же ты Заморышек! Растут у старика со старухою детки, растут не по дням, а по часам; выросли и стали работать, отцу с матерью помогать: сорок молодцев в поле возятся, а Заморышек дома управляется. Пришло время сенокосное; братья траву косили, стога ставили, поработали с неделю и вернулись на деревню; поели, что бог послал, и легли спать. Старик смотрит и говорит: — Молодо-зелено! Едят много, спят крепко, а дела, поди, ничего не делали! — А ты прежде посмотри, батюшка! — отзывается Заморышек. Старик снарядился и поехал в луга; глянул — сорок стогов сметано. — Ай да молодцы ребята! Сколько за одну неделю накосили и в стога сметали. На другой день старик опять собрался в луга, захотелось на свое добро полюбоваться; приехал — а одного стога как не бывало! Воротился домой и говорит: — Ах, детки! Ведь один стог-то пропал. — Ничего, батюшка! — отвечает Заморышек. - Мы этого вора поймаем; дай-ка мне сто рублев, а уж я дело сделаю. Взял у отца сто рублев и пошел к кузнецу: — Можешь ли сковать мне такую цепь, чтоб хватило с ног до головы обвить человека? — Отчего не сковать! — Смотри же, делай покрепче; коли цепь выдержит — сто руб плачу, а коли лопнет — пропал твой труд! Кузнец сковал железную цепь; Заморышек обвил ее вокруг себя, потянул — она и лопнула. Кузнец вдвое крепче сделал; ну, та годилась. Заморышек взял эту цепь, заплатил сто рублев и пошел сено караулить; сел под стог и дожидается. Вот в самую полуночь поднялась погода, всколыхалось море, и выходит из морской глубины чудная кобылица, подбежала к первому стогу и принялась пожирать сено. Заморышек подскочил, обротал ее железной цепью и сел верхом. Стала его кобылица мыкать, по долам, по горам носить; нет, не в силах седока сбить! Остановилась она и говорит ему: — Ну, добрый молодец, когда сумел ты усидеть на мне, то возьми-владей моими жеребятами. Подбежала кобылица к синю морю и громко заржала; тут сине море всколыхалося, и вышли на берег сорок один жеребец; конь коня лучше! Весь свет изойди, нигде таких не найдешь! Утром слышит старик на дворе ржанье, топот; что такое? а это сынок Заморышек целый табун пригнал. — Здорово, — говорит, — братцы! Теперь у всех у нас по коню есть; поедемте невест себе искать. — Поедем! Отец с матерью благословили их, и поехали братья в путь-дорогу далекую. Долго они ездили по белому свету, да где столько невест найти? Порознь жениться не хочется, чтоб никому обидно не было; а какая мать похвалится, что у ней как раз сорок одна дочь народилась? Заехали молодцы за тридевять земель; смотрят: на крутой горе стоят белокаменные палаты, высокой стеной обведены, у ворот железные столбы поставлены. Сосчитали — сорок один столб. Вот они привязали к столбам своих богатырских коней и идут на двор. Встречает их баба-яга: — Ах вы, незваные-непрошеные! Как вы смели лошадей без спросу привязывать? — Ну, старая, чего кричишь? Ты прежде напой-накорми, в баню своди, да после про вести и спрашивай. Баба-яга накормила их, напоила, в баню сводила и стала спрашивать: — Что, добрые молодцы, дела пытаете иль от дела лытаете? — Дела пытаем, бабушка! — Чего ж вам надобно? — Да невест ищем. — У меня есть дочери, — говорит баба-яга, бросилась в высокие терема и вывела сорок одну девицу. Тут они сосватались, начали пить, гулять, свадьбы справлять. Вечером пошел Заморышек на своего коня посмотреть. Увидел его добрый конь и промолвил человеческим голосом: — Смотри, хозяин! Как ляжете вы спать с молодыми женами, наденьте их в свои платья, а на себя наденьте женины; не то все пропадем! Заморышек сказал это братьям; нарядили они молодых жен в свои платья, а сами оделись в женины и легли спать. Все заснули, только Заморышек глаз не смыкает. В самую полночь закричала баба-яга зычным голосом: — Эй вы, слуги мои верные! Рубите незваным гостям буйны головы. Прибежали слуги верные и отрубили буйны головы дочерям бабы-яги. Заморышек разбудил своих братьев и рассказал все, что было; взяли они отрубленные головы, воткнули на железные спицы кругом стены, потом оседлали коней и поехали наскоро. Поутру встала баба-яга, глянула в окошечко — кругом стены торчат на спицах дочерние головы; страшно она озлобилась, приказала подать свой огненный щит, поскакала в погоню и начала палить щитом на все четыре стороны. Куда молодцам спрятаться? Впереди сине море, позади баба-яга — и жжет и палит! Помирать бы всем, да Заморышек догадлив был: не забыл он захватить у бабы-яги платочек, махнул тем платочком перед собою — и вдруг перекинулся мост через все сине море; переехали добрые молодцы на другую сторону. Заморышек махнул платочком в иную сторону — мост исчез, баба-яга воротилась назад, а братья домой поехали.
наверх ↑ |
||||
|
||||