|
|
||||
Морозкомачехи была падчерица да родная дочка; родная что ни сделает, за все ее гладят да приговаривают: «Умница!» А падчерица как ни угождает – ничем не угодит, все не так, все худо; а надо правду сказать, девочка была золото, в хороших руках она бы как сыр в масле купалась, а у мачехи каждый день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется, все будет придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора согнать:
Старик затужил, заплакал; однако посадил дочку на сани, хотел прикрыть попонкой – и то побоялся; повез бездомную во чисто поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтобы глаза не видали дочерниной смерти. Осталась бедненькая, трясется и тихонько молитву творит. Приходит Мороз, попрыгивает, поскакивает, на красную девушку поглядывает: – Девушка, девушка, я Мороз красный нос! – Добро пожаловать, Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную. Мороз хотел ее тукнуть и заморозить; но полюбились ему ее умные речи, жаль стало! Бросил он ей шубу. Оделась она в шубу, подожмала ножки, сидит. Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает: – Девушка, девушка, я Мороз красный нос!
– Добро пожаловать, Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную. Мороз пришел совсем не по душу, он принес красной девушке сундук высокий да тяжелый, полный всякого приданого. Уселась она в шубочке да на сундучке, такая веселенькая, такая хорошенькая! Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает. Она его приветила, а он ей подарил платье, шитое и серебром и золотом. Надела она и стала какая красавица, какая нарядница! Сидит и песенки попевает. А мачеха по ней поминки справляет; напекла блинов. – Ступай, муж, вези хоронить свою дочь. Старик поехал. А собачонка под столом: – Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину дочь женихи не берут! – Молчи, дура! На блин, скажи: старухину дочь женихи возьмут, а стариковой одни косточки привезут! Собачка съела блин да опять: – Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут! Старуха и блины давала, и била ее, а собачка все свое: – Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не возьмут! Скрипнули ворота, растворилися двери, несут сундук высокий, тяжелый, идет падчерица – панья паньей сияет! Мачеха глянула – и руки врозь! – Старик, старик, запрягай других лошадей, вези мою дочь поскорей! Посади на то же поле, на то же место. Повез старик на то же поле, посадил на то же место. Пришел и Мороз красный нос, поглядел на свою гостью, попрыгал-поскакал, а хороших речей не дождал; рассердился, хватил ее и убил. – Старик, ступай, мою дочь привези, лихих коней запряги, да саней не повали, да сундук не оброни! А собачка под столом: – Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут! – Не ври! На пирог, скажи: старухину в злате, в серебре везут! Растворились ворота, старуха выбежала встречать дочь, да вместо ее обняла холодное тело. Заплакала, заголосила, да поздно! |
||||
|
||||